ДыбрОпять бардак в голове (а когда у тебя там был порядок, спрашивает внутренний цензор). Без пятнадцати осень ли, меньше ли стало солнца, авитаминоз – и начинают мерзнуть руки, больше хочется вернуться домой, чем потеряться одной в лесу, включить все до единого лампочки, зажечь свечи, чтобы ни одного темного уголка, или уж наоборот, погасить свет везде, кроме настенного бра, чтобы сидеть в теплом островке… и ничего. Чуть-чуть перестроить восприятие – не в первый раз и не в последний. Только кажется, что навсегда. Нужно чуть-чуть удачи, новую картинку, инъекцию вдохновения – и все вернется на круги своя.
В книжном отказались продавать книгу без паспорта книгу. Где я. Существует манга про муми-троллей. Или комикс. Мимими графика и тактильное издание с текстильным корешком, ради такого хочется стать муми-троллифилом.
Пробанальность. Ну, предположим за старшую я быть научилась. И делегировать полномочия, и отдавать свои обязанности кому-то другому без душевного скрежета зубами, даже не устраивать трагедии из-за миллиона ситуаций "мы все умрем" и нормализовпть обстановку, решая одновременно сто вопросов. Ну и зачем? Пост не самодовольства, а усталости. Обещают разгрузить еще к осени, но прозреваю, что еще один стажер угробит поначалу больше нервов, чем принесет пользы. Не устаешь когда делаешь что-то, что внутренне осмысленно.
Зато уютный дождь и уютный серый утекающий в водосточные канавы город. Как бы перестать хотеть уйти из-под собственной черепной крышки.
Счастье безгранично. Огромное, как тысяча тысяч морей и еще больше. Вернулась домой, но еще этого не поняла. Мысли в голове теплые и бессмысленные, беспечные: каждая часть мира играет на разные оттенки цвета, образа и ощущения, откликается в душе. Почему море не проливается в небо. Волна на закате лазурная, а облако золотое. Сколько может проплыть под водой нырнувший баклан. Зеленые камни на берегу узорчатые и яркие, когда мокрые, высыхая – становятся серой галькой. Как зовут звезды. Чайка низко летит над водой, садится на камень, косит глазом на плывущего, чуть приблизишься – улетает. Откуда на горе раковины. На обочинах растет лаванда и пахнет так, что с ума сойти. По дороге в поселок поля подсолнухов, они поворачиваются за солнцем, видеть в каждом себя, точно так же следить за движением солнца по небу, дышать теплом и жить им. Мир звучит музыкой брата полной луны. Друзьям спасибо за эти невероятные две недели. Вы лучше, чем все.
В серых ущельях эохийских скал не растет трава, нет жизни - детям черного солнца сложно отыскать кров и пищу в пределах родного неласкового мира. Если нет удачи в охоте и даже чары словно гаснут, иссякают, значит, пора уходить туда, где под чужими небесами теплее воздух, и совсем по-другому звучит тишина: нет тревожных нот в молчании серебристых сумерек. Словно совсем нет угрозы и врагов - найдешь жертву, найдешь землю, что назовешь своей - кто отнимет?
ДыбрПоследний рабочий день, после которого нужно роняя тапочки добежать до дома, закрыть чемодан (осознав забытое), и быстро добраться до самолета, который увезет нас к теплому солнышку и огромному морю. Долгожданная-предолгожданная поездка. Совершенно равнодушна к путешествиям ради путешествий, главное не куда, главное - к кому, или с кем. Будет самый лучший отпуск ^__^
Девочковое. Когда меня перестала устраивать современная мода, я научилась шить и теперь могу привести внешний вид к общему знаменателю с внутренним, а самосшитые платья составляют 50% гардероба. Но обувь тачать и неприличноекупальники шить - это запредельный скилл, им не обладаю. А жаль. Хочу переносить нужные вещи из головы в реальность напрямую.
З. Ы. Зато есть километр белых шелков в утешение. Нет времени? Шей глюк. Спасибо Сехмет за когда-то данную наводку на шелковый магазин, где прекрасного много и доступно.
Там, где старые ели низко сплетают ветви: под темным шатром их крон не растет трава, только мягкий ковер палой хвои и изумрудного мха крадет шаги, глушит звуки, там в самый ясный жаркий день царит сумрачная прохлада, редкий солнечный луч, найдя путь, светлой струной пронзает воздух и, запутавшись в паутинных силках, бессильно гаснет. Не почувствуешь взгляд в спину, не услышишь вороний грай, но мелькнет меж стволами черное крыло – а через мгновенье встанет на землю Король-Ворон, лорд этих мест. Кровавыми огнями сверкнут алые искры в оперении, сухая ветвь станет мечом в его руках – и лучше бы ты не ступал сюда, никогда не нарушал границу темного ельника, но поздно жалеть, да и станешь ли.