Линия алых стежков на белом платье – цепочка ярких прозрачных бусин на снегу: ожерелье зацепилось за ветку рябины и оборвалось, алой змейкой упало на снежный покров, алый росчерк цветом такой же, как россыпь рябиновых ягод рядом. Рассвет бледным золотом красит снег и белую узкую ладонь, собирающую бусины и ягоды в горсть. Ранняя зима, ранние морозы, ранний снег тает днем под солнцем октября, что еще греет, а ночью смерзается в тонкую корку наста, которая звонко хрустит под ногой, стоит только сделать шаг с тропы.
Багровый лен рубашки, в тени складки рукава почти черный, алым светящийся на сломе ткани. Рыцарь вздрагивает против воли, ловя беспокойный взгляд сестры, скользящий по алому отблеску – только ли тревожно лег закатный свет, или неудачной была охота? За окном заходит солнце и блик гаснет – не кровь, только страшный образ, гаснет последний солнечный луч, но расцветает бледным светом улыбка на лице сестры.
Говорят, что в полях росистых…
Нет снега, нет зим и весен, нет шелеста трав, только туман, ничего кроме - там спят души, и близко к земле стелются росные стебли.
…мы не вспомним себя…
Забудем имена и род, кровь побледнеет, цвет рябины уйдет из нее, она вылиняет до туманной прозрачности.
…но ты помни меня…
Среди спящих теней, меж высокой травы, беспамятная тень шагнет навстречу такой же беспамятной, тревожно качнутся колоски мятлика и поле откроет границу для двух душ, не нашедших в нем покой, и души уйдут в холмы – белым лебедем, черным вороном.