Когда пишешь словеску и ощущаешь непрекращающийся телевизор с полным визуально-аудиально-кинестетически-олфакторным спектром, очень всегда хочется видеть картинку не только внутренним взором, но еще и глазами. Поэтому иллюстрации к историям – большая ценность.
А когда рисует тот, кто на втором конце провода, и при этом в точности так, как видишь сам… это чудо и наркотик.
Анх, Эглэле, мэллон – спасибо, вы все вместе и каждый по отдельности - гениальное сокровище.
Иалу бережно достал книгу, судя по имени повествующую о великих дорогах и тайных тропах страны грез, и вместе с ней устроился в укромном закутке за стелажами, с ногами забравшись в глубокое кресло напротив большого застекленного окна.
Зачитался: когда перевернул последнюю страницу и поднял глаза, снаружи уже стояла непроглядная темнота. В окне отражалось свечи в канделябре, он сам (бабочка так и сидела в волосах, не улетая), волк, дремлющий рядом с креслом, и не было видно ни лун, ни звезд. Иалу пересадил пригревшегося мотылька на полку и он сонно пополз в щель между книгами. Сид снова посмотрел в оконное отражение и не увидел в нем волка. Зверь мерно дышал у ног, но в зазеркалье темного стекла его теперь не было. А, опустив ладонь на шелковистый загривок, чтобы проверить его реальность, Иалу понял, что второй он в окне не повторяет движений, но сидит, скрестив руки на груди, и смотрит в упор, и выглядит так, словно Иалу замечтался о чем-то на морозе, и весь покрылся белым инеем.
Белый двойник за гранью стекла беззвучно произнес несколько слов. Волк, проснувшись от касания Иалу, или от фразы, которую как-то расслышал, одним текучим движением поднялся и прыжком оказался возле него. В библиотеку они шагнули уже вместе.
(с)я