Какой-то из бегущих торопыг нас сталкивает лбом среди толпы, и нужно быть, наверное, слепым, чтоб так передо мною извиняться. Прохожие спешат вперёд-назад, визжат на перекрёстке тормоза, мне кажутся знакомыми глаза и тонкие изгибы этих пальцев, и светлая лица его печаль. Возможно, мне пора идти к врачам, подобных никогда я не встречал и голоса его не слышал прежде, но пахнущая пылью и бедой мне память возвращается с трудом: оставленный жильцами старый дом и белые летящие одежды. И ужасом окатывает вдруг, как будто он уйдëт, и я умру, и шепчет он: "Прости меня, мой друг, не знаешь, где я мог тебя запомнить?", а я стою на месте, как еблан. Над городом расходится туман, и он с улыбкой лезет в свой карман и тянет мне конфету на ладони.
(c) Ласт